Читаю на парах автобиографию Стивена Фрая и многочисленные повести Фрая Макса, однако писать не удается уже очень долго. Если быть честным, то читать тоже нет большого желания. И объяснять это даже не следует, как и вставлять тяжеловесные конструкции в длинные предложения.
Но есть очень простое и всем понятное, такое по-человечески уютное желание купить новую шапку к зиме. Или, например, сесть именно у окна, пока едешь с работы домой. И чтобы ехать одному, не повстречав знакомых и приятелей, не поддерживать беседу, не растягивать губы и не покачивать слегка головой в такт музыке, которую уже три минуты прокручиваешь в уме и которую тебе так и не дадут послушать. Можно заслуженно хотеть выспаться в собственной кровати, позавтракать на собственной кухне собственной колбасой и почистить зубы собственной пастой, чья обещанная мятная свежесть сбивает с ног, стоит только снять колпачок.
Еще у нас в городе каждую среду в полдень проверяют сирены. Планово. Поэтому каждую среду в половину двенадцатого неопределенное количество филологов сонно косится в окно в слепой надежде увидеть вражеские самолеты, дым от пожаров, солдат, бросающихся грудью на амбразуры дзотов и титры на фоне черного неба под воодушевляющую песню о светлом будущем потомков. Но ничего такого не происходит, а потому все возвращаются к куда более реальным надеждам на маленькие очереди в столовой.
Ночью идет дождь, а может, мокрый снег, или снег с дождем. В любом случае, что-то умиротворяюще стучит по подоконнику и этого знания достаточно, чтобы не спать, но лелеять мысль о том, как здорово было бы лежать сейчас в кровати. Утром это замерзает, и я исправно опаздываю в университет на десять минут, ломая все ледяные корочки на лужах.
Это то, как я никогда не пишу, то, как я писать больше никогда не буду, то, что может написать любой, и то, что написанным было впечатляющее количество раз.