А не пойти ли вам к черту, господа?

Вытолкнуть свое сонное тело на прогулку по пустому городу в восемь утра в субботу может только человек, твердо решивший покончить раз и навсегда с традиционными понятиями о режиме дня и бросивший вызов организму. Надо сказать, поначалу тот громко крикнул мне в правое ухо: "Challenge accepted, сука!", но сегодня, семь дней спустя, он уже тихо мямлит угрозы, предположительно такого содержания: "Я тебя заставлю страдать, ты у меня месяц восстанавливаться будешь, тварь". Еле слышный и очень жуткий предсмертный шепот некогда сильного плохого парня - так обычно характеризуют эти сцены в культовом кино.
Тем не менее, полупустой летний город почти прекрасен. Шурша кедами по влажному после дождя асфальту, чувствуешь некую власть над этим местом, где тысячи спящих в своих домах людей не подозревают о твоем скрытом могуществе, тайных помыслах, великих замыслах, неограниченных способностях и свинцовых веках.
А город спит. Спит и до полудня просыпаться не собирается. Какой-то парень в синей толстовке и красных джинсах, постукивая ногой, выгуливает лабрадора. Вытащив наушники, он подходит ко мне, улыбается, и говорит приятным баритоном: "Девушка, вы идете, идеально попадая в такт моей музыке". Это была Imagine Dragons - Round and Round, а их с собакой звали Ян и Боцман. Если бы о моей жизни писали книгу или снимали фильм, то невидимый, но определенно талантливый автор, обязательно сделал бы эту встречу поворотным моментом всей и так довольно вертлявой истории.
Художественный магазин рядом с архитектурным институтом неохотно распахнул свои двери в девять утра и из-за прилавка вопрошающе смотрела пара густо подведенных и без того больших глаз. Там меня уже не просто узнают, а знают, ведут со мной неспешные разговоры о том, как плохи линеры centropen и как редко им завозят так необходимый мне 005. Вот и сегодня снова не повезло. Уже четыре месяца нет edding'а и я скоро смогу написать монографию в трех частях о том, как жить с острой недостаточностью художественных материалов. Это будет бессмертный вклад в мировую литературу и наследие потомкам.
А кто-то только возвращался в пятничных вечеринок: сильно помятый, еще немного пьяный, но ровно настолько, чтобы суметь оценить красоту розово-голубого неба с тонким слоем облаков, бьющий в нос терпкий запах цветов, который заставляет пульс учащаться, а сердце биться немного радостнее, одинокие машины, которые мчатся за город, быстрей, пока тот не проснулся и не стал засасывать всех в бездонную воронку из бытовых проблем и ежедневных обязанностей.
В знак солидарности с новым знакомым и его псом я включила в наушниках Imagine Dragons - On Tоp of the World. Жизнь стала громче. Походка бодрее.

Все спят в 5:41 утра, а я сижу, скрестив по-турецки ноги, и задумчиво верчу в руках карандаш, от чего пальцы приятно пахнут деревом.
Честно вымучиваю из себя обещанные строчки, но ничерта-то не выходит. Никакого "угнетенного духа" из-за этого у меня не наблюдается, скорее наоборот - умиротворенное состояние больного под анестезией. И от того, что чувство долга во мне не играет, где-то в области щек слегка покалывает вина.
Впрочем, все эти симптомы легко снимаются теплой рукой вкусного кофе и вяло текущими мыслями о Дне Свободы От Забот.
Хреновый из меня поэт, кажется. Ни бури чувств, ни общечеловеческой драмы, ни сиюминутных порывов, ни безысходности, сквозящей из каждой строки. Признаю, все это было, и как было, но не сейчас.
Подамся в прозу, заведу собаку, клетчатый плед, уеду на край мира и буду жить одна в доме с видом на океан. Писать романы и повести в обнимку с бутылкой вина. Красного. Нет, пусть это будет глинтвейн с корицей и кардамоном.